Фильм об истории создания первого советского автомобиля и Кара-Кумском автопробеге 1933 г.
Пожалуй, только один раз советский кинематограф обращался к теме становления отечественного автомобилестроения. Однако этот проект, весьма интересный и многообещающий, словно преследовал злой рок. Фильм, съемки двух версий которого волей полных драматизма обстоятельств растянулись почти на 5 лет, в настоящее время по большому счету оказался потерян для зрителя.
От замысла до воплощения
Все началось в 1964 г., когда известный уже тогда советский писатель и сценарист Юрий Нагибин (соавтор таких фильмов, как «Председатель», «Красная палатка», оскароносного «Дерсу Узала», популярной трилогии о гардемаринах и др.) написал сценарий под названием «Директор». Здесь Юрий Маркович обратился к довольно модной тогда теме становления советской индустрии, а именно – создания отечественной автомобильной промышленности. Талантливый автор наряду с обязательными в то время революционным пафосом и пролетарской окантовкой повествования сумел органично вплести в сценарий множество элементов зрелищного приключенческого фильма, отдав половину экранного времени для показа большого автопробега по пустыне, прототипом которого служил, разумеется, знаменитый Кара-Кумский пробег 1933 г.
Надо сказать, что сценарий этот был написан не просто «на удачу», а на конкретного режиссера Алексея Салтыкова, с которым у Нагибина уже был прекрасный опыт работы – кинофильм «Председатель» (1964 г.), имевший оглушительный успех по всей стране, хотя и вызвал много отрицательных отзывов у киноначальства.
Так или иначе новая картина творческого тандема была запущена в производство на киностудии «Мосфильм» в 1965 г., тогда же в журнале «Советский экран» был опубликован сокращенный вариант киносценария.
На главную роль – директора автозавода Алексея Зворыкина, прообразом которого был легендарный директор ЗИСа И.А. Лихачев, – Алексей Салтыков пригласил Евгения Урбанского (известного по фильмам «Коммунист», «Баллада о солдате»). Урбанский уже пробовался у Салтыкова на роль председателя Егора Трубникова в предыдущем фильме, но чуть-чуть проиграл Михаилу Ульянову на пробах, и вот теперь был готов взять реванш, да и Салтыков «видел» в роли директора именно его.
Съемки «Директора» начались с павильонных сцен в Москве, а в начале осени группа выехала в Среднюю Азию, примерно туда, где в 1933 г. проходил исторический Кара-Кумский пробег. Для фильма были привлечены автомобили ГАЗ-А (два экземпляра), несколько ГАЗ-АА и УралЗИС-355 с округлыми крыльями выпуска 1955–1957 гг. и трофейный «Опель-Блиц-3,6-36S» образца 1940–1943 гг. Только две первые модели в целом соответствовали тем, которые участвовали в реальном Кара-Кумском пробеге. Кино есть кино – для съемок, в том числе и трюковых, спустя три десятилетия использовали уже не вполне подлинные, зато ходовые машины, иногда измененные конструктивно. Скажем, один ГАЗ-А с «родными» колесами на спицах снимали в крупных планах и проездах, а для трюковых съемок применялся «дублер» машины с более мощным (и тяжелым) двигателем и дисковыми колесами типа ГАЗ-М1.
Наряду с довоенными «полуторками» участвовали и послевоенные, но с округлыми крыльями. Что касается трехтонок, то грузовики УралЗИС-5 (-355) и без изменений являли собой значительно усовершенствованные, более мощные и динамичные автомобили, внешне, однако все еще очень похожие на довоенные. А что до немецкого «Опеля-Блиц», то этот грузовик, попавший сюда из другой эпохи, был призван проиллюстрировать иностранные автомобили, согласно сценарию соревновавшиеся с отечественными. Вот только присутствие этого грузовика времен Второй мировой войны стало конечно же изрядной исторической натяжкой.
Справедливости ради нужно отметить, что экранный автопробег являлся в значительной степени собирательным образом. В настоящем Кара-Кумском пробеге не было никаких состязаний между советскими и зарубежными автомобилями, не было ни колоритных иностранных шоферов и механиков, ни даже самих зарубежных автомобилей (участвовало лишь несколько машин, собранных в СССР из импортных комплектующих). Однако если мы вспомним предыдущие советские автопробеги (например, 1923 и 1925 гг.), то там импортная техника как раз имела место.
«Беды ничто не предвещало…»
К 4 ноября были отсняты основные сцены с актерами, Алексей Салтыков и часть съёмочной группы улетели в Москву показывать отснятый материал, а второй режиссер Москаленко в течение последующих дней намеревался доснять трюковые сцены с автогонщиками.
Урбанский тоже остался. Причины тому назывались разные. Виталий Вульф в своей телепередаче поведал, что у актера украли все заработанные деньги – 800 рублей, и поэтому тот упросил Москаленко вписать его участником трюковых съемок, поскольку за них шла двойная оплата. Говорили, что все трюки Евгений Урбанский хотел делать сам для убедительности образа своего героя, хотя у него был здесь постоянный дублер – спортсмен Юрий Каменцев.
Накануне Урбанский и его партнер по фильму Иван Лапиков отправились на встречу со зрителями в Бухарский гарнизон, после чего уже за полночь вернулись в гостиницу. Завтра, 5 ноября, должен был состояться обычный съемочный день, но… случилась трагедия.
Вот что рассказал автогонщик Ю. Марков, который в тот роковой момент находился за рулем в одной машине с Урбанским:
«На место съемок, находившееся в сорока километрах от Бухары, мы выехали рано утром… Снимали проезд автоколонны по пескам. По сценарию машина Зворыкина должна промчаться прямо через барханы, обогнать колонну и возглавить ее. Наиболее сложный кадр в этой сцене – прыжок машины с одного из барханов. Опасного в этом не было ничего, но мы все же предложили, чтобы снимался дублер. Женя подошел к кинокамере, посмотрел в глазок и сказал, что получится отличный крупный план, и он его ни за что не уступит».
Первый дубль прошел нормально, но оператор сказал: прыжок не очень смотрится – надо, чтобы машина подпрыгнула повыше. Бархан, а на самом деле настил из досок и кирпичей в виде трамплина, искусственно нарастили. Москаленко дал команду на второй дубль…
И вот ГАЗ-А (2-й его экземпляр с колесами от «эмки» и мощным, тяжелым мотором) легко рванул с места, промчался по настилу, взмыл вверх, на миг повис в воздухе и, вдруг «клюнув» носом, стукнулся передком о песок, сделал «кувырок» и опрокинулся вперед вверх колёсами.
Ю.Марков вспоминал: «В следующее мгновение меня оглушила тупая боль… Чьи-то руки тащили меня по песку. Когда я открыл глаза, увидел перевернутый «газик», а под ним – Женю…»
В последний момент Марков успел профессионально сгруппироваться, нагнуться и максимально уйти под торпедо открытой машины. Это спасло ему жизнь. Урбанский же, сидевший рядом с ним, напротив, откинулся назад – в результате спинкой сиденья ему перебило шейные позвонки. Он умер по дороге в больницу.
Трагическая гибель Урбанского поставила крест на дальнейших съемках «Директора». Приказом председателя Госкино они были закрыты, а группа распущена. В ходе следствия по факту гибели актера, проводившегося весьма тщательно, компетентные органы вынесли вердикт – «несчастный случай». Госкино строго запретило самим актерам участвовать в трюковых съемках, и в отечественном кино официально утвердилась профессия каскадера.
Алексея Салтыкова отлучили от режиссуры на полтора года. Лишь в 1967 г. он смог вернуться на съемочную площадку и снять свой следующий фильм – «Бабье царство». А еще некоторое время спустя, не без помощи Нагибина, тоже заинтересованного в осуществлении проекта, Салтыков добился разрешения вновь ставить многострадального «Директора».
Вторая попытка
В 1969 г. кинофильм «Директор» начали снимать заново, и хотя делался он по тому же сценарию, это уже совсем другой фильм – ни одного кадра из первого варианта в него не вошло. Сменился не только исполнитель главной роли, но и весь актерский состав. В роли Зворыкина снялся Николай Губенко, его партнерами по фильму стали Борис Кудрявцев, Светлана Жгун, Федор Одиноков, Всеволод Шиловский, Владимир Седов и др.
При съемках второго варианта фильма к исторической достоверности подошли более серьезно. Для съемок были привлечены уникальные автомобили. Чего стоил, например, настоящий, не переделанный «Роллс-Ройс» 1916 г. или грузовик той же эпохи с открытой кабиной и массивными спицевыми колесами без шин, с литыми грузолентами. А эпизоды с участием хранящегося и по сию пору на московском автозаводе бортового образца АМО-Ф15, отлично показанного в фильме на ходу, сейчас смотрятся как настоящая хроника, поскольку в наше время вряд ли его владельцы предоставят этот раритет для подобных съемок.
От участия «Опель-Блиц» образца 1940 г. отказались, решив использовать на сей раз только более-менее соответствующие времени действия ГАЗ-АА и ЗИС-5. Иностранные же машины 1920–1930 годов за неимением подлинных, заменили самодельными, построенными в мастерской «Мосфильма» на основе ГАЗ-51А. Один из таких «самоделов» чуть позже снимался в фильме «Посол Советского Союза», а другому повезло сохраниться до наших дней в гараже теперешнего киноконцерна. Что касается отечественных ГАЗ-АА и ЗИС-5, то здесь историческая правда точно была «на высоте». Большинство снимавшихся в 1969 г. довоенных ЗИС-5 (а также длиннобазных ЗИС-11) с округлыми штампованными крыльями имели кабины с металлической обшивкой и двойными горизонтальными полосками-ребрами по бокам (под боковыми окнами и под дверцами внизу) и кожухи радиаторов с вертикальными прямоугольными эмблемами «ЗИС», т. е. с теми же, какие стояли на автомобилях-участниках настоящего Кара-Кумского пробега в 1933 г. А горизонтальные эмблемы тех, что имели кожухи более позднего выпуска, были закрыты накладными фальшэмблемами в стиле АМО-3, что тоже соответствовало эпохе. Кстати, трехтонки – участники пробега 1933 г., равно как и других престижных мероприятий, оборудовались передними бамперами, которых обычные ЗИС-5 не имели. При съемках фильма был учтен даже этот нюанс, для чего «трехтонки» снабдили настоящими бамперами, заимствованными, видимо, со списанных автобусов типа ЗИС-8 или пожарных ПМЗ-1. То же касалось даже таких мелочей (которые обычно не учитываются «киношниками»), как колесные диски или шины: почти все ЗИС-5 в «Директоре» «бегали» на своих колесах с двумя окнами-«луковками» и на подлинной резине довоенной модели Я-1 размером 34х7 дюймов.
Это касалось и «полуторок» ГАЗ-АА, правомерно выдаваемых за идентичные с ними Ford-АА. Это были довоенные образцы с округлыми крыльями, родной резиной и большими фарами старого типа. Лишь одна машина, игравшая роль «Форда», заметно отличалась от остальных. Дело в том, что «полуторки», изначально более хлипкие нежели ЗИСы плохо подходили для жестких трюковых съемок (прыжков, гонок по «пересеченке» и т.д.), поэтому для них решили использовать «переделку» на шасси ГАЗ-51А с кабиной, капотом и оперением от «полуторки». Именно эта имитация ГАЗ-АА, которую внешне выдавали несколько более кургузая компоновка и мосты от «полстапервого», была задействована в кадрах погони за басмачами и в эпизоде финальных гонок между «Фордом» и ЗИСом. Однако для лучшей достоверности на крупных планах, где машина двигалась по более прямой и ровной дороге, вместо нее снимали подлинный довоенный ГАЗ-АА.
Интересно, что в сценарии и в фильме был сделан акцент именно на противопоставление, даже на противоборство между американскими грузовиками Ford-АА и нашими ЗИС-5, которые в картине позиционируются как сугубо отечественные, что вообще-то не соответствует действительности. Судя по всему, ни Нагибин, ни Салтыков даже не знали того замалчиваемого много лет факта, что ЗИС-5 (как и ГАЗ-АА) имел американские корни и на самом деле представлял собой улучшенную версию заокеанского «Автокара-SA». Сейчас эта «натяжка» вызывает лишь улыбку…
Известный автокаскадер Александр Микулин вспоминал:
«Для съемок первой версии Салтыков пригласил группу гонщиков. Среди них были опытные спортсмены, даже чемпионы, но опыта работы в кино никто не имел. Машину, в которой разбился Урбанский, специально никто не готовил, возможно, поэтому и случилось несчастье.
На вторую версию картины уже пригласили каскадерскую группу и назначили меня руководителем трюковых съемок. Но и тогда были разногласия с режиссером, требовавшим какие-то кадры делать «с ходу». Я же всегда считал, что для выполнения сложных трюков нужна особая подготовка автомобиля.
Взять хотя бы эпизоды гонки в пустыне. Для этих кадров на старенькие ЗИС-5 и ГАЗ-АА поставили V-образные двигатели мощностью 130–140 л.с., специальные амортизаторы, переделали тормоза, усилили рессоры. Для эффектных кадров погони у некоторых экземпляров блокировался задний мост, в результате чего затем на экране возникали лихие заносы на поворотах».
Для справки: Все трюки, которые готовил и выполнял А.А. Микулин, без преувеличения мэтр в этой области, были связаны с автомобилями. Началось это в 1963 г., когда он занимался автоспортом, и ему предложили принять участие в съемках фильма «До завтра». Проба оказалась удачной, за ней последовали трюковые эпизоды популярных фильмов «Берегись автомобиля», «Старики-разбойники», «Невероятные приключения итальянцев в России», «Тегеран-43» и многих других.
Но вернемся к «Директору». Один из самых драматичных эпизодов 2-й серии: преследуемая басмачами горящая машина несется к обрыву. Еще мгновенье – и она вспыхнув срывается в пропасть.
«Одному из закупленных для фильма ЗИС-5 суждено было погибнуть, – вспоминал Микулин. – В его кузов поставили бочки с бензином, и во время съемок, когда грузовик опрокинулся в пропасть, бензин «взорвался». На экране – волнующие, трагические кадры. Сложность постановки трюка заключалась еще и в том, что внизу расположились операторы и съемочная группа. Пришлось тщательно выбирать траекторию и рассчитать скорость, чтобы горящая машина упала с 40-метрового обрыва точно в определенное место».
Во время съемки за рулем был сам Микулин. За 6 метров до пропасти он выпрыгнул из кабины и приник к земле. Над ним пронеслись лошади «басмачей», преследовавших машину, и она, пылая как огромный факел, полетела вниз…
Да, конечно, художественное кино не может являться документом, но то, насколько ярко и убедительно показаны в «Директоре» эпизоды становления отечественного автопрома, думается, не оставит равнодушным никого, кто так или иначе связан с автомобилями. Нельзя не упомянуть и соответствующую атмосфере фильма великолепную музыку, написанную талантливым композитором Андреем Эшпаем, и филигранную работу сразу трех операторов, и отличные художественные решения.
А где же фильм?
Итак, в 1970 г. 2-серийный художественный кинофильм «Директор» вышел на экраны страны в цвете и широком формате. Это подтверждается и прокатным удостоверением, выданным Госкино СССР за № 2104/70. Премьера фильма состоялась 20 июля 1970 г. До конца 1970-х, пока не выцвели и не пришли в негодность копии, лента демонстрировалась в кинотеатрах. Кроме того, несколько раз транслировалась по 2-й программе ТВ СССР (ныне – ВГТРК «Россия»), в частности летом 1983 и в феврале 1987 г. Правда, отечественный телезритель, имевший тогда в основном черно-белые телевизоры, по большей части был лишен возможности увидеть фильм в цвете. Да и в прокате со временем тоже появились черно-белые копии (хотя и широкоэкранные), которые печатал Республиканский фильмокомбинат РФ по заявкам контор кинопроката, для тех мест, где не было широкоформатных киноустановок. По-видимому, именно одна из таких «малобюджетных» копий и уцелела чудом до наших дней.
Ныне лишь этот обесцвеченный вариант, к тому же сравнимый по качеству с фронтовой кинохроникой времен войны – весь в изъянах, пятнах и царапинах, доступен отечественному зрителю и иногда демонстрируется по телеканалам «Культура» и «Звезда». А ведь со дня премьеры прошло всего-навсего 40 лет, и почти все, даже куда более ранние отечественные цветные киноленты сохранились в первозданном виде. Можно понять негодование тех, кто еще помнит весьма зрелищный фильм в цвете и широком формате. Неужели действительно никаких исходных материалов фильма не сохранилось, и зритель и впредь будет смотреть только потрепанную ч/б копию?
